«Вы понимаете, что он покатится вниз?»
В свой очередной побег он ушел в детский дом, откуда мы его когда-то забрали. Директор, позвонившая мне по телефону, сообщила, что он пришел в свою группу и больше к нам жить идти не хочет. Я выдохнул с облегчением, схватил его личное дело и поехал к заведующему районо, в чьем подчинении находился детский дом.
Я не зашел, я влетел в кабинет начальника районо и швырнул личное дело Вани ему на стол со словами: «Вот! Забирайте ваше чадо. Сдаю в целости и сохранности!» Заведующий районо посмотрел на меня сквозь свои очки и попросил сесть.
– У меня к вам только три вопроса. Вы не могли бы мне на них ответить? Я вас не задержу.
– Давайте, – ответил я нервическим голосом.
– Вы понимаете, – начал он, – что пока Ваня у вас в семье – за него идет борьба, тяжелая борьба. Но когда он окажется у меня в детском доме, эта борьба остановится, и Ваня покатится вниз. Навсегда. Вы это понимаете?
– Да, – удивленно сказал я, непривычно сраженный откровенностью чиновника такого уровня.
– Да, – сказал я, понурив голову. Я ведь и сам все это понимал и об этом думал не раз.
– Вы понимаете, что я сейчас поставлю всего лишь один росчерк пера и Ваня останется в детском доме?
Я утвердительно кивнул.
– Так мне ставить подпись? Или вы все же подумаете?
– Я подумаю, – сказал я, забирая личное дело Вани и плетясь к выходу из кабинета.
На лице заведующего районо проскользнула легкая улыбка.
Полюбить не смог, решил сыграть свадьбу и отпустить
Ваню я забрал из детского дома. Во второй раз. Когда я его привез домой, он забился в угол своей комнаты и долго, часа три, плакал. Плакал! Плакал!!! Три часа!..
На следующее утро он был уже другим. Постепенно наши отношения стали налаживаться. Ваня окончил 9 классов и ушел учиться в колледж. Все годы мы его поддерживали. Я так и не смог его полюбить. Душевные раны так и не зажили. Простить – простил. Но полюбить не смог.
С Ваниной стороны было то же самое. Кроме того, он по-прежнему тяготился тем, что я стараюсь контролировать и его поведение, и учебу. Он требовал абсолютной и безграничной свободы, которую я ему предоставить не мог.
Через какое-то время Ваня сказал, что его девушка беременна и он хочет жениться. «Ну, слава Богу! – подумал я. – Сыграем свадьбу, и он наконец-то станет свободным. Я его отпущу».
Свадьбу сыграли, «как положено». Роспись, венчание, кафе на 60 человек. На свадьбе была и директор Ваниного детского дома, и начальник областной службы по делам детей. Как-никак их воспитанник. Ванина избранница была тоже из семейного детского дома. Я хотел сделать Ване последний подарок перед тем, как его отпустить. И больше не появляться в его жизни: я знал, что он ждет этой свободы и что я ему мешаю своим постоянным и неусыпным контролем.
Невеста была неотразима в своем платье и в целом – своей красотой. Погуляли на славу! Много молодежи, реки шампанского, танцы до упаду.
Getty
С того момента, момента, когда я думал, что его отпускаю окончательно и бесповоротно, мы и сблизились. Прошло много лет. С Ваней мы видимся очень часто. Я люблю его детей, особенно младшего – он такой же непослушный бутуз, как и Ваня. А с Ваней… с ним у нас особые отношения. Не знаю, как это назвать – уважение, может. А может, дружба. Мы остались оба такими же скупыми на слова и на чувства.
P.S. Я всё думал: кто он такой, этот начальник районо, что так милостиво со мной поступил? Почему? Этот вопрос я задал ему через 5 лет, когда он поднялся по служебной лестнице и стал ну очень уважаемым чиновником в образовании. Он снял очки, посмотрел на меня и сказал: «У меня один ребенок. Мы усыновили мальчика. Сейчас он уже оканчивает вуз. Я вас просто понимал».
Все ли матери любят своих детей
Нет. И нужно это признать. Не прятаться от осуждающих взглядов, не врать себе, а просто чистосердечно признаться: «Такое бывает, и я тоже не люблю своего ребенка». Хотя правильнее было бы уточнить: «Я так искренне считаю и внутренне ощущаю». Но «ощущаю» и «есть на самом деле»… разве это одно и то же?
Обратимся к форумам. Ну, чтобы наверняка убедиться, что подобные мысли свойственны многим. Небольшая подборка часто повторяющихся посылов:
- Раздражает внешнее уродство и нехватка денег. Тупо повторяю судьбу матери, стыдно смотреть другим в глаза. Внутри столько злости, что хочется кричать. Я тяну обязанность быть матерью. Кормлю, стираю, лечу и жду не дождусь, когда она вырастет и уберется куда подальше. Я пыталась, но не смогла полюбить. И дочерью не называю, исключительно по имени.
- Несуществующей любви нигде не возьмешь, сердцу не прикажешь. Но выполнять то, что должна каждая мама, надо обязательно. Может быть, со временем и появится нежность и любовь? А может, и нет. Сколько детей повырастали в семьях, где один любим, а второй нет.
- Роды сложные, отношение скотское. Лактостазы, ожирение, панические атаки, ночные кошмары, язвы на теле, выпадение волос… К ребенку злоба постепенно росла: он украл мою жизнь. Я перекладывала на него вину за собственные страдания, за потерянное здоровье.
- Этот крик взрывает мозг, воскрешает детские проблемки. Еще раздражает, что ДОЛЖНА справляться. В истерике трясу его, когда укачиваю. Ему становится еще страшнее, начинает орать с новой силой. Тогда бросаю его в кровать и кричу: «Лучше бы тебя не было». И другие страшные слова… Потом накрывают вина и стыд, потому что не справляюсь.
- Каждый смотрит через себя. Вот у меня – да никогда! А лично мне проще, когда есть такие же женщины, которые еще и не стесняются в этом признаваться. А не только выкладывают в сеть розовых поняшек и цветные радуги.
Распространенные последствия нелюбви
Сложно выполнять обязанности матери, когда не получаешь взамен положительных эмоций. Только отдаешь, надеешься, что скоро все изменится, чувство к ребенку появится. Но нет… Сколько таких детей уже выросло, скольким только предстоит вырасти. Но чем оборачивается жизнь «по форме, но без содержания» для малыша:
- неспособностью любить;
- обидами и детскими травмами;
- психосоматическими заболеваниями;
- синдромом неудачника;
- ненавистью к людям;
- суицидом;
- склонностью к преступлениям;
- проституцией;
- убийством.
Не буду пугать историями о задушенных, сожженных заживо, запертых на десятилетия в затхлых помещениях без доступа света так и несостоявшихся людях. Все они могли стать личностями, приносящими благо обществу, обожающими своих родителей, создающими собственные семьи. А вместо этого умерли – физически или психически. Можно ли было помочь их матерям полюбить их? Да. Как минимум не игнорировать диагноз «послеродовая депрессия», а также не оставлять в одиночку разбираться с проблемой в том или другом случае.
Обратите внимание! Послеродовая депрессия – очень тяжелое состояние, которое требует обращения к квалифицированному специалисту. Медлить и надеяться на чудо чревато страшными последствиями
Ваня ничего не делал и стал сбегать из дома
На то, чтобы забрать Ваню, у нас ушло 3 месяца борьбы. Когда я Ваню привез домой, первые пару дней все было хорошо. Напряжение стало нарастать, когда я увидел, что он ничего не собирается делать: ни учиться, ни по дому помогать. Он все время ел и смотрел телевизор. Когда я попытался сказать, что это не детский дом, у нас нет уборщиц и поваров, последовал ответ: «Как? Я что, должен что-то делать? Фу! А я думал, что вы меня забрали, чтобы я отдыхал и ничего не делал!»
Это было начало конца. Ваня противился всему. Словами ничего нельзя было ему объяснить. Поговорить откровенно не получалось – он был закрыт. Воровство, вынос из дома того, что можно вынести и продать, попытка построить в школе дедовщину, постоянные жалобы родителей одноклассников – это был неполный перечень того, с чем мы столкнулись. Темными вечерами вместе с парой отщепенцев он обносил пустующие дома, давая возможность порадоваться хозяевам по прибытии на свои фазенды. Напряжение нарастало с каждым днем.
Пикантности ситуации добавил биологический папа Вани. Через две недели после того, как мы забрали Ваню из детского дома, его папу выпустили на свободу из мест не столь отдаленных, но столь неприятных.
Папа стал подбивать Ваню сбежать и уехать куда-то вглубь России к бабушке. Ваня стал часто сбегать из дома. Просто к папе, который обитал где-то в районе дачных городков на Игрени – одном из самых дальних районов Днепропетровска. Или просто уходил из дома и бродил-гулял по городу.
В поисках Вани принимали участие огромное количество людей: мои друзья, родители других приемных детей. Все понимали, что большего зла в приемной семье, чем ребенок-«бегун», сложно себе представить. После того, как находили Ваню, мне нужно было сутки отлежаться. Ноги просто отказывались ходить. Во время поисков я держался молодцом, но потом я превращался в растение. Кстати, у нас в семье таких «бегунков» было двое. Второй появился через несколько лет.
Как полюбить ребенка, когда он только раздражает
«Да сколько можно! Даешь ей, даешь, даешь. И все без толку! Я, как мать, должна обеспечить ее домом, питанием, одеждой. Должна дать образование. Должна любить. Должна, должна, должна! Да и людям стыдно в глаза смотреть. Все как у всех должно быть: садик, школа, институт. О, когда уже этот институт! Пусть едет хоть в Москву, хоть за границу. Лишь бы не выводила меня из себя. Все делает не так! Новое платье испачкала, дорогие колготки порвала, стишок не может запомнить уже два часа. Только бесит меня и раздражает. А я все даю и даю. А зачем? Учится плохо, вот кто из нее вырастет? Только гулять да в игрушки играть. За 8 лет научилась только требовать и чавкать за столом. Когда уже институт…»
Простая истина: дети рождаются совершенно нормальными, а вот то, что из них вырастает – это заслуга наша, родительская. Когда уже вроде смирилась со своей нелюбовью, просто выполняешь роль, отбываешь срок, так они «вдруг» начинают раздражать. При этом чего только ни делают:
- кричат;
- не слушаются;
- плохо учатся;
- грубят;
- требуют;
- отказываются помогать по дому;
- чавкают;
- сморкаются;
- громко дышат…
Жутковатый список получается. Особенно когда понимаешь, что тебя просто раздражает этот ребенок и все, что с ним связано
И неважно, один он в семье такой или есть «нормальные» братики или сестрички. Хотя нет, важно
На контрасте всегда проблема ярче вырисовывается. Одно дело, когда мама смиряется с мыслью, что просто не любит детей, и совсем другое, когда не любит только одного. И вот тогда и появляется эта червоточинка в голове: это с ним что-то не так, он специально так поступает, он плохой.
Вот как полюбить ребенка, который только и может, что раздражать собственным существованием? Это вообще реально? Снова не поверите, но ДА! Не собираюсь читать нравоучения, винить во всем мать, отца или обстоятельства. Основная проблема в другом: в незнании себя и окружающих. Человек замечает только следствие, верхушку айсберга. А что скрыто под водой, в чем причина – для многих так и остается загадкой.
К чему приводит неправильное воспитание
Осознание причины ситуации, понимание сути проблемы устраняют ее навсегда. Ни секунды не нужно себя насиловать и мантрой твердить: «Я его люблю» или «Я смогу/должна его полюбить». Это только все усугубит, и недовольство выльется на того же многострадального ребенка. Просто пришло время узнать себя и его. Повторю вышесказанное: стыдно не «не знаю», стыдно «не хочу знать».
Желательно не забывать до совершеннолетия ребенка, что он развивается только тогда, когда ему дают, дают, дают, а не требуют чего-то взамен. Дают не по форме, а по существу. И любовь – основа такого наполнения. Невозможно заставить себя ее испытывать, но часто достаточно убрать то, что мешает ей проявиться.
И я стал предавать
В какой-то момент меня достало все. И бесконечные убытки семейному бюджету, и слезы моей жены Оли, и отсутствие мира и стабильности в семье. Я стал… предавать. По возможности задерживался на работе допоздна. Не хотел ехать домой и видеть Ваню или кого бы то ни было еще.
Меня накрыла депрессия. Уходил я из дома как можно раньше, возвращался как можно позже. Весь удар в тот период нашей жизни приняла на себя Оля, моя половинка. Там, где я не выдерживаю, она выдерживает всегда.
Даже смотреть на него не мог! Мне крайне некомфортно было просто находиться рядом с ним. Ничего не мог с собой поделать. Иногда выдавливал из себя слова, чтобы с ним поговорить о чем-то, о чем не говорить было ну никак нельзя. О быте.
Ни чтение умных книг, ни молитва, ни чьи-либо советы не помогали. Мы оббегали, кого могли. Мы консультировались со всеми, кто мог бы нам дать совет или просто выслушать и утешить. Семья разваливалась на глазах. Даже съездили специально в Питер к одной известной приемной маме, руководительнице «Родительского моста». Она ставила на ноги и справлялась с детьми и посложнее Вани. Хотели посоветоваться. Марина нас, конечно, утешила и вдохновила. Но надежда жила недолго. Все было зря.
Ничего не менялось. С каждым днем все становилось хуже и хуже. Ваню несло. Несло страшно. Его поступки давно вышли за грань приемлемого. Оля стала бояться оставлять детей самих дома. И часто плакала. А Ваня ни о чем не жалел, постоянно врал, никогда не извинялся, никогда не плакал. Монстр! Демон! Было понятно, что так долго продолжаться не будет.
Истории женщин, которые не смогли полюбить своих детей
Алла, 43 года
Мне сложно вспомнить хотя бы одно приятное воспоминание из детства. Я родилась в многодетной семье, мы постоянно голодали, матери все время было не до нас. Забеременела я практически сразу после замужества. Все 9 месяцев я чувствовала себя ужасно: токсикоз, сильный набор веса, перепады настроения.
Когда родилась дочь, денег катастрофически не хватало. Муж начал спиваться и мне пришлось браться за любые подработки, чтобы не умереть с голоду. Я постоянно срывалась на ребенке. Когда она кричала, мне хотелось выбросить ее в окно.
Сейчас дочь подросла, так сильно она меня уже не раздражает, но теплых отношений у нас нет.
Но стало еще хуже, к тому же он завел любовницу, и мы расстались окончательно по его инициативе. Дочке 2 года, она очень похожа на своего отца и мне противно даже смотреть на нее.
Денег не хватает ни на что, я уже забыла, когда в последнее время покупала что-то из одежды. Я бы с радостью отдала дочь бывшему мужу, но она ему не нужна.
Ольга, 31 год До появления сына я вообще не имела опыта общения с детьми.
Беременность и роды прошли легко, на первое время ко мне приехала мама, чтобы помочь с ребенком и вроде все было неплохо, но когда она уехала, а муж постоянно начал пропадать на работе, я поняла, что не готова к новой роли.
Валерия, 27 лет У нас с мужем было множество планов, которые мы хотели осуществить до рождения ребенка. К сожалению, все пошло не так, когда мой любимый потерял работу. Мы были вынуждены на время переехать жить к его матери. Дальше — моя беременность, о которой муж зачем-то рассказал ей.
Я хотела сделать аборт, но они настояли на том, что нужно оставить ребенка. Вскоре после рождения дочки мы развелись. Я осталась с нежеланным ребенком на руках и чувствовала себя жертвой обстоятельств, из-за чего ужасно злилась. Через какое-то время жизнь наладилась, я снова вышла замуж, но дочь растет сама по себе, мне с ней неинтересно проводить время.
Пожалуй, можно сказать, что новый муж любит ее сильнее, чем я.
Александра, 27 лет Я очень хотела детей, прямо была одержима этой идеей. Постоянно ходила в гости к детным подругам, чтобы повозиться с малышами, и даже завидовала им. Когда узнала о беременности, была на седьмом небе от счастья. Правда, длилась эта радость недолго.
Эти постоянные вопли выводили меня из себя, я не могла нормально высыпаться, пропал аппетит, я с ужасом представляла, что после родов меня ждет то же самое, только вот от своего ребенка никуда уже не деться. Так и получилось. Я постоянно кричала на ребенка, даже несколько раз била.
Муж стал зарабатывать больше, и мы съехали от его родителей в отдельную квартиру, но лучше не стало. При нем я играла роль заботливой и любящей мамочки, а когда он уходил на работу, то почти не подходила к ребенку.
Ксения, 27 лет После родов у меня была тяжелейшая депрессия. Мужу пришлось взять отпуск за свой счет, потому что я не могла заставить себя даже подойти к дочери. Первое время было очень тяжело, она не прекращала орать, постоянно требовала внимания.
Мужа я люблю, у нас хорошие отношения, но, если мы когда-нибудь разведемся, и он не оставит дочь себе, я сдам ее в детский дом, не задумываясь.
Из-за культа материнства, который царит в обществе, эти женщины не имеют возможность открыто говорить о своей проблеме и получать поддержку. Навязанный стыд за свои чувства заставляет их самостоятельно справляться со своими ощущениями.
Видео дня. Что будет, если коснуться электрического угря
Журнал Мой Ребенок
Я не сразу полюбила своего сына: в сети обсуждают откровения американской мамы!
Какие чувства испытывает мама к своему малышу? Об этом не принято говорить, ведь считается, что едва забеременев, женщина уже любит своего малыша. А что если женщина…
Страницы, которые нравятся этой Странице
Нравится: 4
ЖУРНАЛ С ИНТЕЛЛЕКТОМ И ДУШОЙ:
о мужчине и все вокруг его жизни — работе и бизнесе, интересов,…
Нравится: 1,1 тыс.
Медиакомпания «Burda Украина» является дочерним предприятием международного концерна со столетней…
Недавняя публикация Страницы
Когда рожать второго: какая разница в возрасте между детьми оптимальная?
Когда лучше рожать второго ребенка? Если Вы тоже задумываетесь над этим вопросом, стоит рассмотреть различные варианты. Но для начала, заметим, что акушеры-гинекол….
10 вопросов, которые стоит задавать своему ребенку перед сном
Ритуалы перед сном не только облегчают засыпание ребенка, но и могут помочь лучше го узнать, если задавать несколько правильных вопросов.
Для гармоничного развития ребенка, хорошего настроения и стабильного самочувствия, карапузам все-же требуется размеренный жизненный ритм, а порой и строгий режим …
В опеке наотрез отказались принимать заявление
Священник Андрей Пинчук
Он понравился моей супруге. Веселый, с умными, проницательными глазами. Тогда ему было 13 лет. Казалось, что в детский дом он попал случайно. Волей злого рока. Ну не детдомовский был мальчишка!
Семейный совет длился недолго. Решение было принято быстро. И вот мое заявление на установление опеки уже лежит в районной службе по делам детей. Тогда районную службу возглавляла одиозная и амбициозная мадам – пани Штык. Самое смешное, что ее никто не называл по фамилии, но все чиновники «любовно» величали не иначе как Штычка. Ну, Штычка и Штычка. Так я и спрашивал в здании райсовета, где у них тут сидит Штычка? Я-то не знал, а все смеялись.
Эта женщина наотрез отказалась принимать мое заявление. А я отказался покидать ее кабинет, расселся и разложился, про себя решив, что хоть голодовку объявлю, хоть жить тут буду – но заявление у меня примут. Чиновница вызвала милицию. Слава Богу, рыцарь правды имел голову на плечах и не стал меня выволакивать из кабинета, увидев мою решимость и то, что я бы цеплялся за всю попадающуюся мне под руки мебель, и без подмоги он бы просто не справился.
Пришлось писать заявление в прокуратуру. Та вступилась, и службе по делам детей ничего другого не оставалось, как провести через опекунский совет наше дело и приготовить распоряжение главы района об установлении опеки над Ваней. Когда я пришел к пани Штык в последний раз, она мне поклялась, что заберет у меня всех приемных детей обратно в детский дом. Она заверила, что никогда ни меня, ни мою семью не оставит в покое.
Для исполнения задуманного я ей мысленно пожелал крепкого здоровья и долголетия, а заодно ее предупредил, что она так может и зубы сломать. Об меня. Проработала она потом недолго. То ли уголовное дело завели против нее, то ли еще что там случилось в нашем районе – но ее выгнали. Как говорится, «не в силе Бог, а в правде».
«Какая у него судьба!»
Эта маленькая история о таком Человеке. Большом, но очень скромном. Уважая его скромность, я обещала ему изменить имена. Пусть он будет у меня Алексеем. Потому что Алексей — человек Божий. А такой он и есть.
В нашем храме я видела его давно. Он простой работяга. Мы никогда не общались. Есть он и есть. «Здравствуйте», — и все. Мало ли таких людей.
— Лена, а ты знаешь Алексея? — спросила меня недавно одна женщина.
Я даже не сразу поняла, о ком речь.
— Ну да, вроде знаю.
— Ты даже не представляешь, что это за человек! Какая у него судьба! И ведь не жалуется никогда, не просит ничего. Надо же что-то сделать, как-то помочь…
Она говорила, и на глазах у нее были слезы.
Алексей совсем не выглядит человеком с какой-то необычной судьбой. Я решила подойти к нему, поговорить. Тогда я и узнала, что у него и его жены Ирины ребенок с тяжелой инвалидностью. У мальчика была родовая травма, теперь у него ДЦП, умственная отсталость, слепота, он не ходит и не говорит.
Жена все время с сыном по больницам, дома. А муж разрывается на нескольких работах.
— Что же вы молчали? — спросила я Алексея. — Мы придумали бы чего-нибудь, попытались поддержать.
А он только развел руками и улыбнулся. Знаете, так улыбнулся, что лучше бы он выл.
Алексей говорил со мной, играл с моей Машей с синдромом Дауна. Я пыталась сказать что-то оптимистическое. А он так же улыбался и плакал. Плакал и улыбался…
Им с женой очень непросто, хотя с голоду никто не умер. И я решила попробовать собрать для них в интернете деньги. Алексей прислал мне документы, и я опубликовала пост.
«Ну так ты же не девственница уже, наверное, какое тут насилие». Светлана, 20 лет. Ребенку два года
«Все до банальности просто: в семнадцать лет я уехала из дома учиться в другой город. Всё было отлично. Многие говорили, что я не смогу, но училась хорошо и строила планы на светлое будущее. Жила в общежитии, общения с противоположным полом избегала, потому что было неинтересно после болезненного опыта.
Одним вечером соседка по комнате вышла из комнаты, а я играла в видеоигру. Кто-то вошел в комнату, но это оказалась не она, а какой-то пьяный третьекурсник – он меня изнасиловал. Соседка с другими девушками держали двери, чтобы я не могла выбраться из комнаты. Когда после этого ужаса пришла к коммендантше, та сказала: «Ну так ты же не девственница уже, какое тут насилие? Да и вообще, секс в общежитии – частое явление, не придумывай». Но ту самую соседку отселили, а парень съехал из общежития – видимо, побоялся, что пойду в милицию. Началась сильнейшая депрессия, я пошла к психотерапевту.
Как меняется жизнь пары после рождения ребенка
Потом стала себя плохо чувствовать – спала много и из-за этого прогуливала пары. Сразу поняла и побежала в женскую консультацию. Мне подтвердили беременность. Денег на аборт не было, я позвонила маме, и на следующий день она приехала меня забирать. Просто забрала документы с учебы. Мать сказала, что сделать аборт мне не позволит. Пыталась сделать «по-домашнему» – пила молоко с йодом и прочую лабуду, ничего не подействовало. Хотелось умереть.
Жалею, что не сделала аборт, потому что не было денег. Потому что теперь я мать-одиночка без образования и возможного будущего. Мне жаль дочь, потому что сама росла в ужасной семье. Дочь привязана ко мне, и сбежать от нее не могу, хотя мечтаю. В итоге я просто робот без чувств, которого в этом постоянно упрекают. Со мной никто не общается, осуждают, говорят, что нагуляла – город маленький. Да и я сама стыжусь наличия ребенка. Мама не поддерживает, вечно пилит, что я без образования – забыла, что из-за нее же так и получилось. А работу мне найти трудно. Понимаю, что девочка ненависти не заслужила, но поделать с собой ничего не могу. Боюсь, что привыкну к такой никчемной жизни. Мне не нужны упреки и нравоучения, мне нужна помощь. Как перестать себя винить в нелюбви?»
Источник — kyky.org
Мама из Англии честно призналась, что не испытывала чувств к ребенку
В обществе активно пропагандируется мысль, что женщина должна воспылать любовью к малышу, как только увидит две полоски на тесте. Но довольно часто мамы, глядя на своих новорожденных малышей, не испытывают к ним никаких чувств. В этом не принято признаваться, ведь окружающие сразу же начнут осуждать и говорить, что только плохие матери не любят своих крошек. И вот женщина после родов смотрит на кричащий сверток и понимает, что никакой любви к нему не ощущает.
Внутри начинаются терзания, возникают ощущения, что с мамой что-то не так, ведь она должна приходить в восторг от одного вида младенца. Женщина страдает от чувства вины, что она – не такая, как все остальные мамы. Это может стать причиной послеродовой депрессии, серьезного заболевания, которое требует вмешательства психологов или даже психотерапевтов.
Барбара Хопкинс, педагог английской школы, честно рассказала, как она справлялась с отсутствием нежных чувств к собственному сыну. Англичанка выложила в интернете откровенный рассказ о том, как женщина может страдать из-за отсутствия любви к ребенку. Она говорит, что об этом нельзя молчать, не стоит держать в себе негативные чувства, изводить мыслями о том, что ты – плохая мать.
